Современные глобализационные процессы воздействуют на социальную реальность, затрагивая базовые структуры и ценности современной цивилизации. Сменяются парадигмы общественного сознания, усиливаются пессимистические настроения, ощущения надвигающихся катастроф и «конца света» в обществе.
Изменение характера и динамики социальных взаимодействий активизировало научные поиски моделей нового жизнеустройства, механизмов и институтов, которые будут способны противостоять негативным проявлениям со стороны глобальной геополитической либерализации. Вызревает необходимость выработки новой стратегии развития общества, имеющей социально-историческое обоснование, преемственность с традициями прошлого и направленной на сохранение цивилизационного разнообразия. Большинство ранее выработанных европоцентричных концепций и моделей развития не отвечают нынешним реалиям и опыту незападных цивилизаций.
Особо значимыми становятся проблемы в социальной и духовной-нравственной жизни человечества. Характерной чертой современного этапа общественного развития становится кризис морально-духовных ценностей и эрозия исторически устоявшихся норм. Ослабляются традиционные формы организации социума. Пошатнулась вера, в том числе и в западные идеалы. Универсальная идея прогресса и техницизма многими, даже западными исследователями, признается тупиковой. Элементы хаотичности и разбалансированности в мире усиливаются, и ни одна новая глобализационная категория не признается общезначимой, общечеловеческой ценностью. Следовательно, осознание неоднозначности и незапланированности исторического пути, нелинейность и многомерность мирового развития стали источником нового мироощущения.
Основной задачей локальных цивилизаций, и в частности восточнославянской, в сложившихся условиях становится не допущение утраты социокультурной идентичности.
Таким образом, современные глобальные трансформации инициируя формирование единого социокультурного пространства, тем самым создают предпосылки к интенсификации региональных объединений на основе цивилизационной самобытности. При этом, необходимо учитывать происходящие под воздействием глобализационных процессов трансформации в политико-правовой, экономической, социокультурной, идеологической и др. сферах жизни общества и с учетом сложившейся специфики выработать свою стратегию приобщения к глобализирующемуся пространству.
Среди возможных моделей развития восточного славянства наиболее приоритетным нам видится не сценарий, ориентированный на западный вектор развития, а построение регионального центра силы на собственной культурно-цивилизационной основе. По мнению, О. А. Романова, объективно вопрос стоит так. «Объединяющаяся и объединенная Европа однозначно не считает православные восточнославянские народы своими и можно определенно утверждать, что и в обозримом будущем считать не будет. Народами региона конфуцианского Востока (прежде всего юго-восточной Азии) и исламского мира мы так же воспринимаем как представителей иной цивилизации. В этой ситуации восточнославянским народам остается два пути: или они консолидируются, объединяются и создают свой собственный центр развития и силы, или они превращаются в «этнографический материал» развития других цивилизационных центров силы» [1, c. 288].
В подтверждение данного тезиса, можно привести следующие аргументы. Во-первых, несмотря на мнение о европейской идентичности Беларуси и Украины, они вместе с Россией представляют самостоятельную локальную цивилизацию, что зафиксировано подавляющим большинством исследователей данной проблемы. Дело в том, что в теоритическом анализе цивилизационных границ и отношений необходимо различать географический и социокультурный аспекты. С точки зрения географии Беларусь и Украина действительно находятся на территории Европы и могут считаться европейскими государствами. Но в социокультурном плане эти страны исторически сформировались как части восточнославянской православной цивилизации. Культурно-цивилизационная дифференциация является неоспоримым фактом истории развития человечества. Этот факт получил исчерпывающее осмысление в мировой социально-философской мысли. В классических работах Н.Я. Данилевского, О. Шпенглера, А. Тойнби недвусмысленно приводиться мысль о самостоятельном существовании «славяно-русского культурно-исторического типа», «православно-христианской цивилизации», «русско-сибирской великой культуры» [1].
Вопрос о том действительно ли восточнославянская цивилизация может выступить в качестве регионального центра развития и силы в условиях современных глобальных трансформаций и пойти по своему, особому пути развития, относится к числу одного из самых спорных и нерешенных вопросов в отечественной общественной мысли.
Потенциал восточнославянской цивилизации в деле построения нового типа социальной реальности может принижаться путем указания на выраженный пласт архаичных смыслов в системе отечественной культуры. Нередко можно встретить утверждение о ее несовместимости с ценностями экономической рациональности, политической терпимости, правовой легитимности. Источник таких утверждений корениться в одномерном позитивном сознании, меряющем культуру внешними ей утилитарно-потребительскими критериями. Такой тип сознания полагает, что важнейшей функцией культуры является обеспечение технологического рывка и современного уровня жизни [1, c. 296].
Однако, восточнославянским народам присущ целый ряд специфических черт. Они вытекают из их геополитического положения, уникальности исторического пути развития, своеобразия духовно-ментальных структур и архетипов сознания. В ходе истории восточные славяне синтезировали крайние формы социально-культурных традиций Запада и Востока и приобрели богатый опыт ведущего участия в крупных событиях мировой истории.
В это же время восточным славянам все еще удалось сохранить элементы органических представлений, которыми духовно жили люди многие тысячелетия. Таких, до конца не подавленных техноцентрической цивилизацией и всякого рода искусственными системами, островков органической жизни в мире все меньше. Эти островки, наряду с прочим, дают нам хоть какую-то возможность поиска альтернативы современной инструментально-потребительской цивилизации и надежду на спасения от технологической смерти [2, c. 454].
Наши славянско-православные традиции высокой культуры и служения общественному благу, отраженные в литературе и искусстве, в течение веков восхищали современников, давали силы к созидательному труду, творчеству и духовному поиску. Пришло время для возрождения и развития наших ценностей и духовных принципов в форме современной философии, гуманистического искусства и, что не менее важно, социальной и политической этики.
Однако найти свое место и достойную роль в мировом развитии – задача, которую наши страны вряд ли смогут решить поодиночке. Поэтому для нас крайне важны постоянные связи, активный диалог и поиск нужных решений, к которому должны быть привлечены лучшие интеллектуальные силы славянских государств [3]. Для безопасного функционирования и успешной реализации своих геополитических интересов необходимо выдвижение альтернативного по отношению к глобализации и сопоставимого по масштабам мегапроекта, выработка стратегии прорывного инновационного развития, основанная на новом типе социально-истерического и гуманитарного знания, которое в полной мере отражало бы славянский опыт, ценности и интересы.
Восточные славяне сложились как исторический народ, и сегодня это может быть расценено как качественное превосходство, ибо в ситуации планетарных трансформаций без развитого чувства истории невозможно занять достойное место в глобальном порядке. Все это требует, новой методологии анализа, выходящей за рамки сложившихся западноориентированных принципов и парадигм, а так же углубленное самопознание государственной самобытности.
Говоря о духовном кризисе, нельзя отрицать тот факт, что во многом благодаря трансграничному движению информационных технологий и «демонстрационному эффекту» стимулируется процесс обезличивания и «универсализации» культуры. И здесь нужно помнить что, исторически важнейшим источником духовно-нравственной национальной идентичности и целостности является именно культура, а гарантом ее развития и сохранности – государство. Государства должны выступать основными центрами производства и распределения культуры, а также основными организационными вместилищами ее потребления. Несмотря на то, что наряду с государствами действуют другие субъекты культурного производства, они не располагают теми политическими и организационно-институциональными ресурсами, какие находятся в распоряжении государства [4, с. 22]. Необходимым условием существования и дальнейшей эволюции человечества становится его ограждение от идеалов массовой культуры в пользу этикоцентричных традиций мировой культуры. При помощи ограничительных мер, со стороны государства, противостоять негативным проявлениям социально-культурной унификации и гомогенизации культурно поля. Данная необходимость продиктована тем, что кризис в морально-духовный сфере не может не затрагивать и остальные сферы жизни общества. В социуме, где господствует потребительство и сиюминутный прагматизм, блокируется интерес к традиционно общезначимым ценностям, на основе которых возможно дальнейшее существование и общественное развитие.
Подводя итог вышеизложенному, необходимо отметить, что восточнославянская цивилизация может реализовать свой практический социокультурный потенциал в преодолении тупиков глобального развития посредством вполне конкретных форм политических и экономических интеграционных объединений. Проводником данных объединений должен выступить институт государства.
Таким образом, будут обеспечены не только возможности для духовного творчества восточнославянских народов, но и достойные условия материального существования в глубоко противоречивом глобальном мире.
По-справедливому мнением О. А. Романова, существует ряд причин, создающих объективную необходимость славянского единства. Во-первых, социально-политическая и духовная общность восточнославянских народов позволит им сохранить свою славянскую идентичность, которая в противном случае ставиться под вопрос. Славянские народы ставящие собой цель вхождения в «европейский дом», вынуждены заявлять об отказе от славянской идентичности, как это делают например, современные чехи. Во-вторых, процесс социально-политической и социально-экономической интеграции в гораздо большей степени соответствует универсалиям прогресса, нежели путь этнического и духовного изоляционизма. Именно в крупных политических образованиях («империя») возможно подлинное и яркое духовное творчество, преодолевающее «местечковость» и провинциальную зашоренность. В-третьих, единство славянских народов обеспечивает им политическую и культурную гегемонию в Евразии, что в свою очередь, гарантирует ей целостность и устойчивость [1, с. 306].
Библиографический список
- Романов, О.А, Восточнославянская цивилизация в горизонте открытой истории: моногр. / О.А. Романов. – Гродно: ГрГУ, 2014. – 334 с.
- Бабосов, Е.М, Кирвель, Ч.С., Романов, О.А. Современный социум: характер и направленность развития / Е.М. Бабосов, Ч.С. Кирвель, О.А. Романов. – Минск: «Четыре четверти», 2013. – 728 с.
- Прогнимак, А. Объединение славян: от мечты к реальности [Электронный ресурс]. – 2013. – Режим доступа: http://www.rbc.ua/rus/top/society/obedinenie-slavyan-ot-mechty-k-realnosti—prognimak-25072012150300. – Дата доступа: 20.01.2013.
- Малахов, В.С. Государство в условиях глобализации / В.С. Малахов. Москва: Политеский разуи и практика политики, 2007. – 252 с.