Организация территориального устройства социально-экономическими процессами определяет формирование идентичности людей, объединенных едиными жизненными условиями и правилами взаимодействия, что позволяет выделять особую географически обособленную и социально взаимосвязанную группу – территориальную общность людей [1, с. 17], как корневой подсистемы территориальной общественной системы [2, с. 38]. Границы территориальной общественной системы (ТОС) определяются границами социальных, экономических, культурных, мировоззренческих различий в структуре единого российского общества. На основе внедренной «вертикали власти» можно выделить низовую структурную единицу ТОС – муниципалитет. Нижняя ячейка муниципального устройства – сельские и городские поселения – наиболее репрезентативная категория для общественного исследования. Но, вместе с тем, современное общество, к счастью, не ограничено пределами селитебной зоны. В межселенной территории происходят социальные, экономические, культурные процессы, отличные от классической жизни городской и сельской местности. С правовой точки зрения, межселенная территория относится к зоне ответственности муниципальных районов [3,1], которые можно рассматривать в качестве интеграторов и хранителей идентичности социальных, культурных процессов в пределах контуров своих границ.

И если для районов центральной России межселенная территория предстает в качестве хозяйственного и экологического каркаса, то в районах севера Сибири и Дальнего Востока – это еще и ареал традиционного природопользования, с одной стороны, и, зона экономических интересов предпринимательского сообщества в области рыночного освоения природно-ресурсного потенциала. Их интересы, на наш взгляд, нельзя рассматривать как диаметрально противоположные, если не рассматривать преступные замыслы, а, наоборот, как взаимодополняющие в изначально заданных природных условиях. Возникающие разногласия, что не является сверхъестественным для любой из социальных систем, эффективно разрешаются при участии муниципального и государственного управления и на основе взаимного уважения. Одним из примеров такого территориального сочетания выступает Сургутский район. Муниципалитет с самыми высокими в стране показателями по добыче нефти, самой высокой плотностью территорий традиционного природопользования коренных малочисленных народов Севера (КМНС).

Термин «устойчивое развитие» впервые активно стал употребляться под цели охраны окружающей среды в конце ХХ в [4,3]. Наиболее удобная трактовка перевода международного термина «sustainabledevelopment» – организация такого потребления природных ресурсов, при котором удовлетворяются потребности нынешнего поколения людей без ущерба для потомков. И если под этой призмой рассмотреть вопросы взаимодействия промышленности и традиционного природопользования, то обозначенная дефиниция наиболее полно соответствует стратегическим приоритетам сбалансированного развития в условиях ограниченного муниципального природно-ресурсного потенциала, соотнесенного с потребностями социального развития.

Территориальная общность людей сургутской ТОС состоит из следующих групп населения: старожильческое население селитебной зоны, предпринимательское сообщество, вахтовики и субъекты традиционного природопользования. У каждой из категорий есть свои особенности культуры природопользования, оценив сущность которых возможно найти инструментарий для стратегического комплексирования.

Предпринимательское сообщество – это основа экономического процветания любого общества, в условиях тюменского Севера значимость его возрастает, так как здесь функционируют монопрофильные производственные комплексы в экстремальных природно-климатических условиях жизнеобеспечения. В результате, здесь практически каждый населенный пункт привязан к своей «almamater», а нефтяным генералам более присуща роль удельных князей. Особенность природопользования советского периода накладывает отпечатки и на современный этап, в силу того, что кардинально нового инвестирования в западно-сибирский топливно-энергетический комплекс, в том числе и инновационных инвестиций, не произошло.

Культ покорителей суровой природы укоренился в предпринимательской жилке этой когорты избранных, но, вместе с тем, культура участника международных процессов вносит свои коррективы. Несмотря на то, что по отношению к индейцам Америки западный бизнес не был благосклонен, в отношениях с восточноевропейскими партнерами развитые страны выстраивают политику учета этнических и социальных видов ответственности. И уже с позиций прагматичной дальновидности в целях формирования имиджа социально ответственного предприятия на международной арене в среде предпринимательского сообщества формируется культура учета местной специфики. И в этом случае, как мы отметили в заголовке к данной статье, уместно рассматривать технологичную экономику, а не циничную сырьевую промышленность. Промышленность, основанная на современных технологиях, обеспечивает увеличение прибыли за счет инновационной ренты [5, 9], которая способствует увеличению срока службы месторождений полезных ископаемых, ресурсов животного и растительного мира. В целом, инновационная рента обеспечивает увеличение для предпринимательского сообщества срока извлечения горной ренты [5, 8], следовательно, культура поведения в границах сложившейся территориальной общественной системы перестраивается от поведения нуворишей до стратегического инвестора, заинтересованного в минимизации своих социальных рисков, в том числе и в области межкультурного взаимодействия.

Вахтовая культура сложилась на Севере Тюменской области за последние 50 лет активного внедрения и приобрела устоявшиеся типичные черты: пространственные контуры ареалов привлечения работников, с одной стороны, границы муниципальных образований, в которые направляются вахтовики, с другой стороны. К этому следует добавить сложившиеся тенденции взаимоотношений с территориальной общностью людей. Сложившаяся в советское время культура приезжих работников в годы рыночных реформ претерпела очевидные изменения, которые были обусловлены общими трендами экологизации и социализации политики вертикально-интегрированных нефтяных компаний (ВИНК). В части деятельности привлекаемых подрядных и субподрядных организаций, контрактных основах взаимодействия с работниками, были определены принципы межкультурного взаимодействия, нарушение которых влечет неотвратимое финансовое наказание и обязательства по устранению выявленных нарушений. И в этом случае, надо отметить, что, несмотря на расширение географии привлечения вахтовиков за счет иностранцев, нефтяным корпорациям удалось настроить баланс в области социально-культурного взаимодействия.

Старожильческое население в сургутской ТОС на сегодняшний день проходит этап определенной культурной перестройки, обусловленный интеграцией с существующей на данный момент социально-экономической средой. Не секрет, что многие северяне среднего возраста выступали временщиками, в погоне за длинным советским рублем в 1970-80-е гг. Однако на сегодняшний день по степени благоустройства населенные пункты соответствуют лучшим отечественным стандартам, а по степени доступности социальных и технологических услуг намного превосходят соседние регионы. Соответственно, уже сегодня можно наблюдать поколения сургутян, которые соотносят себя с местом своего проживания.

Если же рассматривать менее многочисленную категорию старожильческого населения, предки которых проживали в этой местности еще до эры большой нефти, то их культурная интеграция с существующей ТОС произошла значительно раньше, чем наступила эра «большой нефти» и они, как и коренное население, столкнулись с проблемами сырьевого натиска промышленников. И, к сожалению, всем категориям общности людей придется постепенно перестраиваться под новые условия – снижающиеся темпы добычи сырья и завершения извлечения горной ренты.

И, безусловно, коренное малочисленное население Севера – особая категория, которая отличается высокой степенью устойчивости в естественных суровых природно-климатических условиях, и крайне нестабильной при внешнем вмешательстве. Сохранение культуры КМНС в первозданных условиях соответствует стратегическим задачам целостного развития территории, так как именно она в состоянии обеспечить свое самостоятельное существование, вне зависимости от окружающего социума, в гармонии с природным окружением и предсказуемым грядущим. Отсутствие зависимости культуры от спекулятивных ударов финансово-экономических вызовов современности обеспечивает настоящее «устойчивое развитие» уже сегодня.

В то же время, нельзя не отметить и тот факт, что в среде коренного населения происходит раскол, ответвления на 3 культурно отдаляющиеся друг от друга группы. Первая группа сохраняет свои исконные культурные ценности в традиционном представлении; вторая – утратила связь с природопользованием своих народов и избрала «блага цивилизации»; а третья – определила в качестве приоритета взаимодействие с недропользователями на возмездной основе, с вытекающими отсюда спекуляциями в вопросах национального происхождения.

Представленная нами стратификация населения единой сургутской территориальной общности людей нуждается, в свою очередь, в определенности организации порядка взаимоотношений, в «правилах игры» для всех заинтересованных сторон. Удачным представляется опыт функционального зонирования территорий традиционного природопользования КМНС Сургутского и Нижневартовского районов. На территории сургутского района было осуществлено обследование 107 ТТП КМНС с привлечением в качестве соучастников процессов всех заинтересованных сторон. В результате, в четком соответствии действующему российскому законодательству [6,1], были определены 3 зоны в границах каждой ТТП: зона строгого охранного режима, зона хозяйственной деятельности, зона ограниченного хозяйственного использования. В данном случае, по аналогии с цветами светофора, была произведена дифференциация всех традиционных угодий: «красный» – запрещена всякая хозяйственная деятельность, «желтый» – ограничения отдельных видов хозяйственной деятельности; «зеленый» – обеспечение полноценных возможностей для хозяйственной деятельности при согласовании с субъектом традиционного природопользования.

Дальнейшее нормативное закрепление полученных результатов позволяет надеяться на организацию устойчивого взаимодействия всех четырех групп, направлений культурного взаимодействия внутри одной территориальной общности людей, внутри одной территориальной общественной системы. Очевидно, что все проблемы межкультурного, межцивилизационного взаимодействия не могут быть сняты только на основе проведения территориального размежевания. Но, с другой стороны, все это позволяет надеяться на формирование основ для стратегического комплексного, устойчивого развития всей совокупности разнообразия в границах одного административного района, вне зависимости от объемов добычи нефти, и тем более, от ее спекулятивной цены.

1. Шарыгин М.Д. Основные проблемы экономической и социальной географии. – Пермь: Пермский университет, 1997. – 272 с.
2. Коробейников А.М. Территориальная общественная система: основные черты концепции // Территориальные социально-экономические системы Урала. – Пермь: Пермский университет, 1986. – 38 с.
3. Федеральный Закон Российской Федерации «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» от 6 октября 2003 г. №131-ФЗ.
4. Лотош В.Е. Антиантропные сценарии, направления и условия реализации концепции устойчивого развития // Обзорная информация. Экономика природопользования. ВИНИТИ, 2001. – № 2. – С. 3.
5. Осипов В.А. Влияние рентных отношений на эффективность природопользования и управления окружающей средой // Проблемы природопользования в районах со сложной экологической ситуацией. – Тюмень: Издательство Тюменского государственного университета, 2003. – С. 7-10.
6. Федеральный Закон Российской Федерации «О территориях традиционного природопользования коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации» от 7 мая 2001 г. №49-ФЗ.