Церковный раскол XVII века – сложнейшее явление нашей духовной и культурной жизни. Раскол нельзя рассматривать однобоко, так как в нем присутствовали не только негатив и противоборство. Именно старообрядцы стали хранителями русских религиозных традиций, особой ментальности.
Фактически раскол начинается с возникновения спора нестяжателей – сторонников Нила Сорского, и стяжателей – последователей Иосифа Волоцкого. Тем не менее, нельзя сказать определенно, чьи именно идеи в итоге заложили фундамент старообрядчества, а чьи, в большей степени, официальной православной церкви. Именно здесь мы видим целый симбиоз идей, которые позже с успехом заимствовали как те, та так и другие.
Становление христианства в нашем государстве всегда проходило через противоборство. Сначала в столкновении язычеством, с которым, в итоге, так или иначе, слилось хотя бы в праздничной традиции и обрядности; потом, в выборе вектора православия. Ведь не зря существуют предположения, что князь Владимир крестился в арианской ереси, что было, прежде всего, вызовом Византийской империи, утверждением независимости Руси от Константинополя с его патриархом и василевсом. Затем, формировалось в борьбе с собственными ересями, в частности, в противодействии с новгородско-московской ересью, явно разрушительной для русского православия, начавшейся на стыке мусульманства и христианства по своим основным идеям. И вот на этом фоне появляются нестяжатели и иосифляне. Можно ли отнести Нила Сорского к своеобразным разрушителям древнего? С определенными оговорками, можно. Из-за того, что он предлагал отказаться от внешней «украшательности» в храмах, от внешней же обрядности, больше обращать внимание на мир внутренний, на самосовершенствование и личную молитву.
Смута еще больше «подлила масла в огонь» тяжелейшего становления православной веры в России. Теперь уже столкнулись запад и восток христианства, как когда-то Рим и Константинополь. Тем не менее, наша страна сохранила свое уникальное православие, хотя имела все шансы религию сменить или же модернизировать ее до неузнаваемости.
В XVII веке активно действовал кружок ревнителей древнего благочестия, в который входили друзья и единомышленники Никон и Аввакум. Но как оказалось, это самое постулируемое древнее благочестие понимали они, к сожалению, по-разному. Стоит отметить, что и тот и другой хотели для еще молодого романовского русского государства только добра и утверждения православия.
В таком противодействии и рождалась русская идея, формировалась уникальная ментальность нашего народа. Религиозная философия получает импульс – противоборство, противостояние, постоянная полемика, обличительство, изучение обрядности и догматики, придание огромного значения символам и знакам, внешнему и внутреннему, их соотношению и противопоставлению.
Почему же не был реализован так характерный для православия дух соборности? Почему Никон и его последователи избрали путь западной инквизиции, выкорчевывавшей любую ересь с кровью? Прежде всего, потому что патриарх чувствовал себя правым, патриаршество ему представлялось божественно-царственным изначально. А как же можно противиться воле такого царя-пастыря, стремящегося вернуть свою паству из «лесов» неточности и ошибок?
Такая беспощадная борьба с инакомыслящими является безусловной параллелью к идеям Иосифа Волоцкого о непримиримой борьбе с еретиками. Но вряд ли было бы по-другому, встань царь на сторону Аввакума. Об этом можно судить и по упорности сопротивления самого проповедника, стойкости Соловецкого монастыря, по количеству коллективных «гарей», которые продолжались не одно десятилетие.
Практика перманентной борьбы внутри русского православия глубоко диалектична. С одной стороны, таким образом, христианство закалялось, но с другой, вынуждено было сражаться со своей же сутью. Новый тип философствования родился из религиозной полемики, как старообрядцев, так и сторонников официальной церкви.
Особый интерес, в связи с целым рядом политических событий и процессов, проявили раскольники к скорому концу света, рождалась эсхатология столь характерная теперь для всей религиозной философии России.
Старообрядцев крайне интересовала философия символов: структура (вид, форма, начертание имени Спасителя) распятий, признание православным только восьмиконечного распятия; символика и значение подручника, лестовки; преклонения перед книжным словом; проповедь внешней и внутренней чистоты человека и т.д. Особенно упорные раскольники предпочитали вообще не общаться с «мирскими», дабы не загрязнить себя грехом.
Подспудно формировалась двоякая русская ментальность. Ее проявлением, с одной стороны, был неумеренный образ жизни, подчеркивающий так называемую «широту русской души», с другой – внутренняя религиозность, требование постоянного нравственного подвига.
Конечно, все это постепенно перемешивалось и утрачивало религиозный окрас. Теперь русские предстают именно такими - в них сочетаются и крайне низменное и столь же крайне возвышенное, эгоизм и самопожертвование, антигосударственный настрой и крайний патриотизм. Но позитивная культура и ментальность нашего народа все же была сохранена, в большей степени, старообрядцами из-за того, что они никогда не были ангажированы властью, никогда в структуру правительственных органов не входили, а занимались религиозным и повседневно-духовным совершенствованием.
Такова наша ментальность, в формировании которой огромную роль сыграл раскол XVII века, постоянное столкновение и полемическая работа, как старообрядцев, так и их оппонентов.